Добрый день, уважаемые дамы и господа! Уважаемые участники Свободного университета!
Это наше последнее выступление в этом правительственном цикле: выступление, завершающее правительственный цикл. В следующем году я планирую провести здесь выступление по случаю открытия нового правительственного цикла. Завершение цикла – своего рода подведение итогов. Я тоже не могу этого избежать. К тому же, мир перевернулся с ног на голову, и сейчас происходит немало интересных актуальных событий, так что мне есть что сказать, но мое время ограничено, и у нас строгий модератор. Я предлагаю сначала разобраться с обязательными актуальными событиями, а затем копнуть глубже. Посмотрим, как долго мы продержимся, то естькак долго вы сможете там продержаться, поджариваясь на солнце.
Первое актуальное событие – выборы в Венгрии в следующем году. Демократия; иными словами все выборы являются открытыми. В этом и заключается ее прелесть и опасность. Никаких гарантий. Тот, кто хочет гарантированной победы, ошибся адресом. Как решат люди, так и будет. Я могу вам сегодня сказать: по нашим внутренним опросам, проведенным за восемь месяцев до выборов, если бы выборы состоялись в это воскресенье, мы бы победили в 80 из 106 одномандатных округов. Это убедительная победа и подавляющее большинство, но я этим не удовлетворен. Прошу вас, и вы не будьте довольны, потому что в 2022 году мы победили в 87 округах. Почему мы должны довольствоваться меньшим в 2026 году? Мы не уступим! Я хотел бы напомнить вам, что каждые выборы в Венгрии представляют наибольший риск для венгров за рубежом. Всегда можно выбрать между двумя судьбами. Кредо венгерской оппозиции, управляемой из Брюсселя, было озвучено уже тогда, когда они приехали в Надьварад / Орадю и все, что они сказали, было – «румынская земля». Каждый имеющий уши да слышит, знает, что это значит. Мы же представляем противоположное мнение. Мы говорим, что у государства есть границы, а у нации — нет, поэтому на национальное правительство всегда можно положиться, мы будем отстаивать интересы венгров, будем бороться и за вас, и прошу вас также постоять за свое будущее.
Второе актуальное событие: позавчера, а точнее поздно вечером в среду, я встречался с новым премьер-министром Румынии. Я хотел бы коротко сказать несколько слов по этому поводу. Это мой 24-й коллега. Но я надеюсь, что мы, венгры, еще не утратили полностью чувство справедливости. И добавим, что стабильность румынской политической системы – в отличие от венгерской – определяется не стабильностью правительств и постоянством премьер-министров, а стабильностью президентов государства, поэтому выводы из этой цифры следует делать осторожно. У румын также есть собственный политический потенциал для стабилизации своейсистемы. Я могу вам сказать, что я встретился с политиком-тяжеловесом, я встретился с человеком из Надьварада / Оради – он живет в той же системе кодов и культурных традиций, что и мы, – я встретился с румынским патриотом, который будет бороться за румынские национальные интересы, в этом не должно быть никаких сомнений, и который в то же время желает совместных румынско-венгерских успехов, заинтересован в совместных румынско-венгерских успехах и будет действовать для их достижения. Таким образом, есть шанс на хорошее сотрудничество, если Румыния сможет преодолеть ту сложную экономическую ситуацию, в которой она находится. Не моя прерогатива характеризовать ее, но я могу сказать, что я встретил премьер-министра, у которого есть шанс справиться с этим вызовом.
В-третьих, третья актуальная тема: в Венгрии бушуют страсти из-за того, что мы запретили въезд в странуантисемитской рок-группе, прославляющей терроризм. Важно отметить, что Венгрия – остров свободы и покоя в в этом перевернутом мире; в нашей стране никто не может подвергаться насилию из-за своего происхождения или религии – включая даже вербальное насилие. Организаторам следовало бы проявить благоразумие и не приглашать их, чтобы не ставить Венгрию в такую ситуацию. Однако в шоу-бизнесе Венгрии есть одно явление. Некоторые называют тех, кто им не нравится «ничтожествами», другой на сцене стреляет премьер-министру в голову, а третий приглашает антисемитскую группу, поддерживающую терроризм. Так что, судя по всему, перед выборами в венгерском шоу-бизнесе явно что-то пошло не так. Я понимаю, что все живут за счет денег, но все жеденьги не могут быть настолько важны.
Четвертая актуальная новость: воспользуюсь этой возможностью и сегодняшним повышенным вниманием, чтобы объявить о запуске цифровых гражданских кружков кругов. Мы уже основали первый цифровой гражданский кружок круг. Когда я сегодня в конце своего выступления положу микрофон, этот первый цифровой гражданский кружок круг и его веб-сайт уже будет запущен, и вся информация будет там доступна. Создание цифровых гражданских кругов имеет значение для выборов, но оно выходит далеко за их рамки, поскольку нам, правому, гражданскому, христианскому, консервативному, национальному сообществу, в Венгрии также необходимо как-нибудь использовать виртуальное пространство. Сегодня это пространство представляет собой вражескуютерриторию, и это нехорошо. Нужна цифровая гражданская сила! Вы, возможно, заметили, что за последние полтора десятилетия в мире что-то изменилось. Кафе мы заменили веб-камерами, дружеские встречи заменили форумами, разговоры перенесли в окна чатов, и если что-то начинается не в Интернете, то ничего из этого не выйдет. Это изменение прокатилось по всему западному миру. Ничего специфически венгерского в этом нет. Однако есть кое-что, что является специфически венгерским: грубость, оскорбления, троллинг и цифровое насилие. Любой, кто придерживается гражданских, нелевых, непрогрессивных, нелиберальных убеждений, подвергается нападкам, высмеиванию, оскорблениям достоинства. В цифровом пространстве доминируют троллинг, разрушение, раздор и основанные на этом цифровые сообщества. Поэтому мы должны что-то сделать, мы должны реорганизовать наши сообщества в соответствии с требованиями современности. Мы должны признать, что сообщество работает только в том случае, если у него есть цифровая основа. Необходимо в том числе и в цифровом пространстве создать противовес культуре разрушения – культуру созидания, строительства страны, созидания и патриотизма. Ранее для борьбы с цифровой агрессией партии Тиса мы уже создали Клуб воинов, и это важно; однако борьба подходит не всем. Есть люди, которые явно устали от конфликтов. Именно поэтому нужно место, пространство для тех, кто не хочет участвовать в прямых политических баталиях, но хочет участвовать в строительстве страны. Нужно пространство, опора, нужна политическая и общественная защита, нужно большое количество цифровых гражданских кругов.
Уважаемые участники лагеря!
Это имеет значение и с точки зрения национального суверенитета, поскольку глобалисты, левые, сторонники войны уже бесчинствуют в цифровом пространстве. Нам также необходимо цифровое «обретение родины». Мы должны создать иммунную систему, мы должны создать наш моральный исходный код и наш национальный алгоритм. Вперед, цифровые гражданские круги!
Пятая актуальная тема: у нас дома, в Венгрии, идет дискуссия о том, что приобрели венгры благодаря победе Дональда Трампа. Я хотел бы прокомментировать это и сказать вам, что, во-первых, благодаря его победе нам удалось избежать мировой войны —по крайней мере, на данный момент. Была отменена политическая дискриминация в отношении Венгрии, отменены экономические санкции против атомной электростанции в г. Пакш – таким образом, мы сможем завершить этот проект – и начались американские инвестиции в Венгрию; на данный момент осуществлено четыре крупных инвестиционных проекта в области научных исследований и разработок, а в сентябре ожидается еще три.
Итак, уважаемые участники лагеря, на этом можно попрощаться с людьми, лишь поверхностноинтересующимися, а также и с представителями прессы; теперь мы можем с головой окунуться в серьезные дела. Будет ли мировая война? Однозначного ответа не существует. С вступлением в должность президента Трампа вероятность этого уменьшилась, но не исчезла. Вот что я вижу в международной политике – весь мир ощущает предвестие бури войны. Я расскажу вам об одном европейском исследовании. Вопрос звучит следующимобразом: разразится ли третья мировая война в течение пяти-десяти лет? Французы: да – 55 процентов, испанцы: да – 50 процентов, итальянцы: да – 46 процентов, американцы: да – 45 процентов, британцы: да – 41 процент, немцы: да – 41 процент. И в то же время публикуются десятки исследований, книг и аналитических статей по проблеме третьей мировой войны. Я хотел бы вам сказать, что за предвестием бури не всегда следует буря. Но есть и зловещие тени. Я собрал предзнаменования, которые удалось выявить перед предыдущими мировыми войнами, ведь мировые войны редко начинаются неожиданно, есть предзнаменования, процессы, которые приводят нас к войне. Я нашел следующие предзнаменования: перед мировыми войнами всегда усиливается соперничество между великими державами. Я говорил об этом два года назад – на небе два солнца, если вы помните, – теперь я говорю, что если речь идет о войне, то на небе не два, а три солнца. После российско-украинской войны русские вернулись на мировую арену. На небе есть русское, китайское и американское солнце. В Совете Безопасности ООН пять членов, из которых французы и британцы представляют нижнюю категорию с точки зрения ядерной ударной мощи, и три серьезные военные силы, эти три члена Совета Безопасности –русские, китайцы и американцы. Другой признак заключается в том, что перед каждой мировой войной количество вооруженных конфликтов обычно увеличивается. В 1990 году в мире было 111 вооруженных конфликтов, а в 2024 году – 184. С 2010 года число конфликтов с участием государств, то есть не простовооруженных конфликтов, но конфликтов с участием государств, удвоилось. Перед каждой крупной войной гонка вооружений усиливается. Я посмотрел на цифры. По сравнению с 1990 годом в 2025 году мы потратим на военные нужды в полтора раза больше, оборот ста крупнейших мировых производителей вооружений в этот период увеличился в полтора раза. Более того, большая часть вооружений приобретается в кредит, а это значит, что оружие, как любой вид инвестиций, должно окупаться. В случае с оружием окупаемость это сама война. Предвестником крупных войн является блокада мировой экономики, по крайней мере, так было в первых двух случаях, когда крупные геополитические блоки закрывали свои рынки друг от друга. Я подсчитал: за десять лет количество мер, ограничивающих свободную торговлю в мировой экономике, увеличилось в пять раз. Еще одним предвестником войны является усиление переселения народов – сегодня мы это называем миграцией. По сравнению с 1990 годом сегодня глобальная миграция увеличилась в два раза – она затрагивает 300 миллионов человек. Поэтому вот что я могу ответственно сказать по поводу этого, пожалуй, самого важного вопроса – будет ли третья мировая война – вероятность мировой войны постоянно растет.
Что из этого следует для венгров? Первое следствие: хладнокровие, взвешенность, стратегическое спокойствие. Например, Украину нельзя принимать в Европейский Союз, даже если весь Брюссель встанет на уши, ведь этим бы мы впустили к себе войну. Второе следствие этой ситуации – мы должны прилагать усилия для достижения мира. Границы дипломатического и политического влияния Венгрии очевидны. Я сам испытал это, когда год назад посетил президента Зеленского в Киеве и пытался убедить его в необходимости перемирия, «упаси Боже» если сподоблюсь такой чести, мирных переговоров, приводя простой и понятный всем аргумент, что время в российско-украинской войне не на стороне украинцев. Поэтому, – сказал я ему год назад –, было бы лучше как можно скорее заключить перемирие, потому что чем дольше будет продолжаться война, тем большие потери вы, украинцы, понесете, потому что время не на вашей стороне. На ограниченность нашего влияния указывает тот факт, что он ответил, что я ошибаюсь, потому что время на их стороне, войну нужно продолжать, и они ее выиграют. Из этого хорошо видно, что Венгрии, конечно, стоит предпринимать усилия по установлению мира и в мире великих держав, но в первую очередь мы должны сосредоточиться на мире в нашем регионе, на наших соседях. Нужно заключать мирные союзы со всеми, с кем только можно. У нас есть такой союз с сербами, со словаками, надеюсь, будет и с румынами, с чехами, возможно, после выборов, Польша уже наполовину вернулась, и не стоит сбрасывать со счетов и австрийцев. Региональные мирные союзы – вот что мы можем сделать ради мира на земле.
Третье следствие угрозы войны: мы должны быть готовы остаться в стороне от войны, если будет война. Я делаю это уже много лет; на самом высоком абстрактном уровне это и есть руководящий принцип венгерской внешней политики. К тому, чтобы остаться в стороне от войны нужно готовиться, речь идет не о декларации, в которой мыпросто заявляем о своем не-участии; нужно знать, как не участвовать, это знание. У этого знания пять опор. Значит, если мы хотим остаться в стороне, то мы должны подготовиться к этому. Первое из этих условий и задач – не быть уязвимыми, то есть поддерживать хорошие отношения со всеми центрами силы в мире. Сегодня мы поддерживаем хорошие отношения с пятью из шести центров силы в мире, с одним – нет. У нас все в порядке с американцами, русскими, китайцами, индийцами и тюркским миром. А с Брюсселем у нас все не в порядке. Говоря о том, что нужно поддерживать хорошие отношения со всеми, я не имею в виду, что мы должны за бокалом вина уверять друг друга в взаимной «теоретической» дружбе, я даже не имею в виду политическую симпатию, а то, что все, каждая великая держава должна быть экономически и материально заинтересована в успехе Венгрии, то есть никто не должен быть заинтересован в разрушении и ослаблении Венгрии.
Следующее условие для того, чтобы остаться в стороне от войны, – это наличие у нас сил защитить себя. Здесь еще есть над чем работать! Хотя расходы на оборону уже составляют 1750 млрд форинтов. Мы создали сеть военно-оборонно-промышленных центров. Если вы посмотрите на карту, то увидите: Дьёр, Залаэгерсег, Капошвар, Варпалота, Кишкунфеледьхаза, Дьюла. Мы закупили боевые вертолеты и транспортные самолеты, а также развиваем сухопутные войска и даже участвуем в международных разработках военных технологий самого высокого уровня. Венгерская армия должна добиться технологического превосходства, нам нужна своего рода высокоточная армия, чтобы защитить себя. Здесь еще многое предстоит сделать.
Третьим условием, чтобы страна могла остаться в стороне от войны, является развитие способностей противостоять кризису, проще говоря, способностей к самообеспечению. Чтобы остаться в стороне от войны, нужно быть самодостаточными в четырех областях: в военной промышленности, энергетике, продовольствии и цифровых возможностях. Я не буду сейчас все это подробно описывать, поскольку мы уже об этом говорили. Я бы хотел сказать только о цифровых возможностях – здесь появление искусственного интеллекта меняет все. Идет глобальная конкуренция, только представьте себе, что Соединенные Штаты и Китай ежемесячно на основе конкретных показателей пытаются определить, кто имеет преимущество в использовании искусственного интеллекта, а кто отстает на несколько месяцев. Ставки огромны, потому что – и мы еще не осознаем это так серьезно, как следовало бы – искусственный интеллект преобразует мир труда, структуру экономики, здравоохранение, транспорт, военное дело и государственное управление. Независимо оттого, верим мы в это или нет. Мы можем шутить, что хотим приобрести не искусственный интеллект, а естественный, но правда в том, что все, что можно сделать более эффективным с помощью вычислений, алгоритмов и анализа данных, будет сделано более эффективным. Эту работу мы должны провести на национальном уровне, потому что Европейский Союз в этой конкуренции бесполезен. Если мы будем ждать Европейский Союз и захотим развивать наш венгерский потенциал искусственного интеллекта в рамках ЕС, мы ни к чему не придем. Поэтому мы должны подготовить себя к самостоятельному участию в этой конкуренции, мы должны стать доминирующим игроком в регионе, инам стоит сотрудничать с другими странами региона.
Четвертой опорой, четвертым условием, как остаться в стороне от войны, является превосходство в человеческих ресурсах. Клебельсберг и его соратники [Куно (фон) Клебельсберг – министр культуры Венгрии в межвоенное время – примечание переводчика] называли это культурным господством. Важно отметить, что сегодня в Европе Венгрия тратит больше всего средств на образование в пропорции к своему валовому национальному продукту, – но на высшее образование точно! – мы входим в число европейских лидеров в области профессиональной подготовки, три венгерских университета входят в 2 процента лучших в мире, а девять венгерских университетов входят в 5 процентов лучших в мире.
Пятая опора и условие, чтобы остаться в стороне от войны – долгосрочный план, план, который обеспечит стабильность, политическую стабильность, необходимую для того, чтобы остаться в стороне от войны, то естьтакой план, который будет охватывать несколько политических циклов и – если возможно – не одно поколение. В центре этого плана – и именно здесь мы должны создать полный национальный консенсус в Венгрии – то, что мы не можем закрыться в каком-либо блоке. Мы являемся частью западной союзнической системы, но мы должны присутствовать и в восточной экономике. Это не открытость, а баланс. Венгерская внешняя политика и венгерская национальная стратегия должны стремиться к равновесию, если мы хотим прожить следующие десятилетия как нация, как венгерская нация.
После мировой войны вернемся в Европу! Будет ли война в Европе? Угрожающие тени мировой войны видны, однако война в Европе уже реальность. Война в Европе не будет, а она есть. Российско-украинская война – это европейская война. На самом деле, Европа играет с огнем с 2014 года – если вы помните, Крымский конфликт – или, я бы даже сказал, играет с адом. Западная политика описывает российско-украинский конфликт как противостояние, «по оси», демократических и авторитарных систем. Я не знаю, верят ли они в это или просто говорят, но это определенно не имеет ничего общего с реальностью, а если и имеет, то в данном случае, в случае войны, это совершенно нерелевантно. Потому что представление о том, что Украина должна или может принадлежать к Западу, на самом деле означает нарушение баланса сил между Западом и Россией – демократия здесь ни при чем. А нарушение баланса сил, особенно если оно носит военный характер и на карту поставлено членство Украины в НАТО, всегда является экзистенциальным кризисом для участников. Именно соответствующим образом они и отреагируют. Запад этого не понял и тем самым начал раскручивать спираль войны, то есть пытаясь привлечь Украину на Запад, или, если быть более снисходительным – приняв это стремление Украины. Важно напомнить себе, что, конечно, почему для нации не было бы естественным стремиться принадлежать к чему-либо, например, к Западу? И почему не было бы естественно, если бы организация, к которой вы хотите принадлежать, скажем, НАТО или Европейский Союз, сказала: «Конечно, давайте, приходите!» Но так думают только дилетанты. Потому что, нарушая баланс сил, каждый такой шаг обязательно вызывает немедленную реакцию противоположной стороны, поскольку для них это экзистенциальный вопрос, вопрос безопасности. Из этого Запад может извлечь урок, что войну могут вызвать даже благие намерения, если они проявляются не в том месте и не тем образом. Давайте откроем здесь скобки и вспомним гениальность Гельмута Коля и воссоединение Германии, которое стало самым определяющим событием последних тридцати лет. Именно он представил благое дело воссоединения Германии в нужное время, в нужном месте и нужным образом. Напротив, мы представили стремление Украины к Западу в неподходящее время и неправильным образом, что и привело к войне.
Итак, дамы и господа, я должен сказать, что война, европейская война, тоже была начата не одним единичнымрешением. Если будет мировая война, то это тоже будет не единичным решением, которое можно будет идентифицировать, – это будет конечным результатом последней фазы развития. Глобальная система хрупка, и в нашей профессии распространена шутка о том, что тот, кто изобрел мировой порядок, изобрел и глобальный коллапс, потому что тот, кто изобретает поезд, изобретает и железнодорожную аварию. Здесь такая же ситуация. И если это произойдет, и не будет мирового порядка, то останутся только региональные зоны выживания, и вопрос в том, как будет выглядеть европейская зона выживания, то есть Евросоюз, через пять-десять лет, учитывая, что мы ввязались в украинскую войну. То, что я могу Вам сказать, основано на опыте, полученном мной на последних нескольких саммитах премьер-министров европейских стран. Европейский Союз решил «пойти» на войну, решил, что если Соединенные Штаты уйдут, Европейский Союз продолжит поддерживать Украину, что меня разочаровывает, потому что таким образом Европейский Союз, задуманный при основании как мирный проект, превратился в военный проект. Венгрия решила не ввязываться в войну. Европейский Союз решил, что Венгрия также должна пойти на войну. Европейский Союз решил, что для того, чтобы и Венгрия пошла на войну, в Венгрии должно быть проукраинское и пробрюссельское правительство. Это основная формула сегодняшней венгерской внутренней политики. И мы решили, что не позволим ни партии Тиса, ни ДК[Демократическая коалиция – зам. пер.] сформировать правительство, потому что мы хотим, чтобы в Венгрии было миролюбивое и национальное правительство.
С этим связано и то, что Европейский Союз опубликовал также и проект своего семилетнего бюджета. Документвнушительного объема. Если кто-то внимательно прочитает его от корки до корки, то заметит, что это военный бюджет. Все в нем было сформулировано в соответствии с логикой войны. 20 процентов денег уходит на Украину, а все оставшиеся деньги тратятся не на развитие, сельское хозяйство или фермеров, а на подготовку к войне. Этот бюджет имеет ввиду Европейский Союз, который находится в состоянии войны с Россией, который ведет войну с Россией на территории Украины. Это бюджет Европейского Союза, который хочет победить Россию на Украине в надежде, что военное поражение пошатнет российскую государственную систему, и это откроет путь к смене власти – скобки, президент Байден: «Putin must fail» [Путин должен потерпеть неудачу], скобки закрыты, – а это в свою очередь откроет путь для либеральной политики, и вернутся времена Ельцина, и гешефт можно будет начать. Вот как я могу кратко резюмировать ответ на вопрос «почему и зачем?». Венгрия не заинтересована в военном бюджете, нам нужен бюджет, поддерживающий мир и развитие, поэтому мы не примем представленный проект даже в качестве основы для переговоров. Нужен другой. Нашу работу облегчает, что, как я вижу, до выборов они все равно не очень хотят с нами обсуждать этот вопрос. А дальше посмотрим, поскольку речь идет о переговорном периоде продолжительностью не менее двух лет. Я хотел бы сделать небольшое отступление по поводу средств Европейского Союза. Кто их привезет в Венгрию и по какой цене? Мы уже вернули половину причитающихся нам денег – 12 миллиардов евро – они на нашем счету и используются венгерской экономикой. Но вторую половину тоже нужно привезти домой. Это тоже будет сделано, поскольку принятие новогоевропейского бюджета, семилетнего бюджета, требует единогласия. А пока мы не получим причитающиеся нам деньги, не будет и нового европейского бюджета. Мы вернем их и не пойдем ни на какие уступки в отношении нашего суверенитета. По правде говоря и партия Тиса, и ДК, или их тандем тоже вернут эти деньги. Думаю, у них есть соглашение с Брюсселем: они получат деньги, а в обмен на это поддержат войну в Украине, согласятся на членство Украины в Европейском Союзе, выполнят миграционный пакт, отменят закон о защите детей, отменят налоги, наложенные на транснациональные корпорации, и отменят снижение коммунальных платежей. То есть, деньги получим в обмен на наш суверенитет. Это их шанс. Я предлагаю, чтобы деньги вернули лучше мы.
Я также должен сказать несколько слов о том, что делает Европа и почему. Сегодня Европа делает следующее – и об этом было принято решение на последовательных встречах премьер-министров на высшем уровне –: Европейский Союз берет на себя роль глобального сторонника идеологии, которую можно назвать прогрессивной,«просвещенной» или «воук-идеологией», с которой боролся президент Трамп в Соединенных Штатах, которую онпобедил и которую теперь пытается искоренить. Другими словами, Европейский союз занял такую позицию, при которой администрация президента США рассматривает Европейский союз не как международную организацию, против которой у нее есть претензии, а как политического противника. Вот почему нынешнее руководство Евросоюза – я говорю вам это в связи с продолжающимися спорами о тарифах – всегда будет заключать соглашения с США в последнюю очередь и всегда с наихудшим вариантом. Нынешнее руководство Евросоюза поставило ЕС на вынужденный путь, и этот вынужденный путь ведет нас к торговой войне, в которой мы не сможем победить. В Европейском Союзе необходима смена руководства. Лидеры Союза также считали, что если мы будем противостоять китайцам вместе с Соединенными Штатами, это сблизит нас с Соединенными Штатами. В этих ожиданиях фон дер Ляйен и ее коллеги должны были разочароваться, но, в дополнение к американским отношениям, резко ухудшились и отношения между Европейским Союзом и Китаем. Более того, США постепенно и непрерывно выходят из российско-украинской войны. Последнее щедрое предложение заключалось в том, что европейцы могли бы купить американское оружие и передать его украинцам. Вот в каком положении мы оказались. Это означает, что Брюссель, не желая перемирия и мира, хочет заполнить экономический, финансовый и военный вакуум, образовавшийся в результате ухода США. А это исключает возможность нормализации наших отношений с Россией. То есть сегодня ситуация в Европе такова, что Брюссель, по сути, готовится к торговой или холодной войне с США и Китаем, находится в состоянии горячей войны с Россией и при этом хочет сохранить и углубить свое военное участие в Украине. Вот как обстоят дела.
Здравомыслящий человек должен задать вопрос: а зачем? В чем смысл? Особенно если мы убеждены, что это противоречит интересам государств-членов и что большинство европейцев все в большей мере не поддерживает эту политику. Зачем они это делают? Конечно, я могу высказать лишь свои соображения. «Комбинат Рогана» [Антал Роган – руководитель кабинета премьер министра, также курирует вопросы СМИ и секретных служб. – прим. пер.] еще не удалось раздобыть секретные документы по этому вопросу. Поэтому у нас есть только интеллектуальные возможности, и я могу предложить некоторые соображения для ответа на этот вопрос. Первое соображение заключается в том, что существует федералистский мастер-план. Европейская комиссия в Брюсселе рассматривает каждый кризис как новую возможность для построения федеральной Европы, Соединенных Штатов Европы. Посмотрите: какой бы кризис ни разразился, финансовый, миграционный, вирусологический, COVID, а теперь еще и война, каждый раз принималось решение о необходимости дальнейшего расширения полномочий Брюсселя и отнятия полномочий у национальных государств. Это ракета-носитель, копрус-носитель, каждый кризис – это возможность, так что и военный кризис – это возможность для дальнейшего строительства федерации в Брюсселе.
Второй аспект, на основании которого мы можем искать ответ, заключается в том, что по правде говоря,бюджетное управление Европейского Союза сегодня может поддерживаться только за счет военного хозяйства и военных займов, потому что он, Евросоюз, утратил свою конкурентоспособность.
И в-третьих, можно также принять во внимание тот факт, что членство Украины в ЕС может обеспечить определенным экономическим субъектам защиту их интересов в Украине путем создания государства-члена ЕС с ручным управлением. Это ясно видно из текущих дебатов Зеленского и Европейской комиссии. По этому поводу яхочу сказать вам только одно: за последние десять лет мы отпустили Англию, а теперь хотим принять Украину. С экономической точки зрения это безумие, но в этом есть система. Хотя это и безумие, но в нем есть порядок. Потому что Англия придерживается суверенистских принципов и никогда не согласится на федеративные Соединенные Штаты Европы, а Украина – да. Исключить Англию или отпустить Англию, принять Украину? Хотя это и безумие, но в нем есть порядок.
Уважаемые дамы и господа!
У меня есть длинная речь о том, что мы можем сделать против всего этого, но я отложу ее по настоянию Жолта, нашего модератора. Однако я должен сказать еще пару слов о двух вещах. Во-первых, о великой стратегии Венгрии. Поскольку Жолт сильно ограничил время, для сложного и нюансированного объяснения, возможно,будет больше возможностей не здесь, а в палатках, в рамках отраслевых политических дискуссий. Здесь я только кратко изложу Вам суть.
Что такое великая стратегия Венгрии? Сейчас, на нашем языке, просто, «как мы здесь сидим». Не расстраивайтесь, я мог бы сказать это гораздо более элегантно и на языке Брюсселя. Суть великой стратегии Венгрии исходит из того, что в 1920 году нас победили, то есть тогда окончательно оформили или закрепили наше поражение. И тогда наши враги приняли решение о нас. И наши враги решили, что Венгрия будет маленькой и бедной. Такова наша судьба. Мы занимаемся политикой для того, и суть нашей национальной стратегии заключается в том, чтобы изменить эту судьбу, то есть, Венгрия станет великой и богатой. Это ядро венгерской национальной стратегии. Еще до того, как соседи начнут составлять дипломатические протестные ноты, я рекомендую переводчикам, когда они дойдут до части «Венгрия станет великой», использовать слово «great» так же, как президент Соединенных Штатов: «Make America Great Again!», а не «big», чтобы не было недоразумений.
На какие вопросы должна ответить великая стратегия Венгрии? Первый вопрос: откуда взять людей? Второй: откуда взять сырье и энергию? Третий: откуда взять капитал? Четвертый: откуда взять знания? Пятый: как мы сможем защитить себя? И шестой: как достичь того, чтобы нас не игнорировали при принятии международныхрешений? Об этом тоже есть более подробная лекция, которую я по совету Жолта тоже помещу в скобки, но все же скажу вам, что мы не собираемся импортировать людей. Таким образом, нам нужна нация, поддерживающая семью [по-венгерски буквально «семьедружественная нация» прим. пер.] а «семьедружественная нация» – это как минимум два слова, даже если мы «семьедружественную» будем писать слитно – еще одна возможность для лингвистов – нам нужна семья и нация. Не верьте никаким статистическим данным Европейского союза, которые сейчас пишут, что венгерская система поддержки семьи находится где-то во второй половине рейтинга стран-членов. В отличие от нас они учитывают только прямую финансовую поддержку, выдаваемую «на руки». На самом деле, если сложить все налоговые льготы, помощь в приобретении жилья и все остальное, то мы тратим на поддержку семей больше всех в Европейском союзе. Более того, в Венгрии сейчас происходит то, что не только не происходит нигде в Европе, но даже и невообразимо – потому что, когда я им об этом рассказываю, мне приходится повторять, но не из-за моего небрежного плохого несовершенного английского, а потому, что они думают, что не расслышали –: в Венгрии женщины, которые рожают как минимум двоих детей, до конца жизни – независимо от возраста детей – не платят подоходный налог. Нигде в мире такого нет! Также сейчас мы собираемся реализовать новый проект, сейчас мы предлагаем возможность молодым, чтобы произошел прорыв в случае молодых. Вы наверное слышали, что в Венгрии существует кредит на приобретение жилья с фиксированной процентной ставкой в 3 процента. Даже если вы еще не слышали о нем, то наверняка услышите, когда начнется рекламная кампания. Это означает, что если молодой венгр достигает 18-летнего возраста, становится взрослым и решает, что хочет быть частью нации не только в культурном плане, не только с точки зрения традиций, но и как владелец, то он получает возможность обзавестись собственным жильем, а месячныйвзнос, который он будет платить по кредиту, будет такой же или даже меньше, чем если бы он платил за аренду или квартирную плату. Таким образом, мы открываем огромные возможности для молодежи. Им предоставляется возможность стать частью нации не только в культурном, но и в материальном плане, в качестве собственников. Таким образом, мы укрепляем и семью, и молодежь, и нацию. Эта программа только начинается, и я очень надеюсь, что она будет успешной.
После всего этого, наконец, – поддавшись настойчивым упрашиваниям – я хочу поговорить о том, почему будущее за Центральной Европой. Из-за миграции, дорогие друзья! Стоит задать вопрос, почему Запад не смог защитить себя от миграции, а Центральная Европа смогла? Несколько фактов, иллюстрирующих серьезность ситуации. В Германии 42 процента школьников имеют миграционное происхождение. Во Франции 40 процентов детей в возрасте до четырех лет имеют миграционное происхождение. 41,2 процента венских школьников исповедуют ислам, доля христианских школьников составляет 34,5 процента. Это в Вене – в 230 километрах от Будапешта! Из этих и многих других данных следует, что страны к западу от нас необратимо превратились в смешанные общества с растущей долей мусульманского населения. В обозримом будущем крупные города станут районами с мусульманским большинством, в них произойдет смена населения. Европа по-прежнему остается целью миграции. Здесь уже есть готовые принимающие сообщества. Тот, кто отправляется в Европу, приезжает не в никуда, а к тем, кто о нем позаботится. И когда Африка действительно начнет мигрировать – а это нас еще ждет впереди –, Запад с таким высоким соотношением миграционного сообщества в своем составе не сможет защитить себя. Я должен сказать, что примерно через десять лет одной из важнейших задач тогдашнего премьер-министра, правительственного большинства и тогдашней страны будет защита от миграции наших западных границ. Не только южных, но и западных! Давайте не будем упускать из виду этот вопрос, потому что нигде больше мы не можем об этом говорить, только в свободном университете, дорогой Жолт, почему же они не смогли защитить себя? Потому что, возможно, это самый важный урок для нас в том смысле, что мы должны понимать, какую ошибку нам не следует повторять. Вода в кастрюле вот-вот закипит, лягушка еще моргает, но уже не может выпрыгнуть. Почему же она не выпрыгнула раньше?
В 732 году по Р. Х. в Пуатье произошел последний конфликт, определивший существование наций, скажем так, на франко-германской оси и на территории к северу от нее – испанцев и южных итальянцев пока оставим в стороне–, где сохранение нации было связано с христианством. Это было 1300 лет назад. На протяжении вот уже 1300 лет западный мир не имеет опыта, в котором сохранение христианства и сохранение нации были связаны между собой. Если вы потеряете христианство, мы не знаем, как, но рано или поздно вы каким-то образом потеряете и свое национальное существование. Осознание этого отсутствует в их национальной системе инстинктов. В отличие от этого, венгерская конституция ясна и в ней четко сказано: мы признаем роль христианства в сохранении нации. Когда я произношу эту фразу на Западе – а я иногда ее произношу – меня не понимают, потому что в их истории было иначе. Просто эта фраза до сих пор была для них бессмысленной… Теперь они начинают понимать, но уже слишком поздно! В их головах не прозвенел тревожный звонок, в их системе национальныхинстинктов отсутствует этот рефлекс, поэтому их старая, хорошо знакомая родина больше не существует. Вопрос в том, сможет ли еще христианство сохранить нас? В условиях постоянно присутствующего и, к тому же, постоянно растущего миграционного давления.
Я уже упоминал: с 1990 по 2020 год численность населения, участвующего в миграции, удвоилась и достигла 300 миллионов человек, столько людей перемещаются, и если кто-то посмотрит на Африку, то увидит, что там готовится и с какими вызовами придется столкнуться Европе. Я много размышляю о взаимосвязи христианства и политики в контексте миграции, но избавлю вас от длинной лекции на эту тему, скажу только, что, на мой взгляд, в отношениях между христианством и политикой существует три основных этапа. Есть три состояния. Есть состояние, о котором я должен говорить в прошедшем времени; был такой момент в истории Европы, когда большинство европейских народов имели живую веру. Они не были религиозными в современном смысле этого слова, не были культурными, они имели живую веру, это мы называем христианством в вере. Секуляризация успешно это подавила. Мы скатились к той точке, где живая вера сужается, но культура, выросшая из христианской веры, как система координат, по-прежнему существует для народов: что такое добро, что такое зло, что думать об отношениях между мужчиной и женщиной, о семье, о детях, о родителях, об ответственности, о ближнем, о себе самом, что такое грех, что такое добродетель, что такое наказание, что такое прощение. На эти вопросы мы отвечаем в соответствии с христианской культурой, выросшей из христианства, из живой веры. Это я называю культурным христианством. Вот где сегодня находится Центральная Европа. То, что будет дальше, третье состояние, состояние нулевой религиозности, я могу назвать нулевым христианством. Это состояние, когда христианство больше не служит системой кодов или координат даже в качестве культуры, и просто вытесняется из жизни стран. Есть переломный момент, момент отказа от культуры, который, по моему мнению, наступает, когда принимают и легализуют однополые браки. Это и есть переломный момент. Это решение отрицает основополагающие принципы христианского сосуществования. Вот в каком состоянии находятся сегодня западные страны, и в этом состоянии их застала массовая миграция, и это состояние лишило их возможности защищаться. Могут ли они пасть еще ниже, сможем ли мы удержаться там, где мы есть, или сможем ли мы вернуться в мир живой веры, – я не знаю ответов на эти вопросы. Но я точно знаю, что это зависит только от нас, от молодежи, от наших детей, которых мы воспитали! Научили ли мы их тому, что, если они венгры, то у них есть задача? И эта задача – сохранить все то, что у нас есть, приобрести то, чего еще нет, но нужно, и сказать «нет» тому, что нам не нужно. Скоро решится, какими родителями мы были.
Спасибо за внимание!
More news
